А.Марченков
К разделу "Литература"
|
К началу
Гномы
Ночь окутала просторы одеялом тьмы.
Ты, мой друг, задёрнул шторы до утра, а мы…
Наш удел – беречь до завтра твой спокойный сон,
Ночь – и не закрыть глаза-то, но таков закон.
Если вдруг ты спросишь, кто мы, что ответить нам?
Мы таинственные гномы; прячась по домам,
Среди мрака и сомненья мы одни не спим,
Мы, ночные привиденья, ваши сны храним.
Но случись тебе проснуться, не заметишь нас.
Не успеешь оглянуться – скроемся из глаз.
Спи же, друг, и знай, что кто-то в эту ночь не спит,
И, убив в себе дремоту, на часах стоит.
1983
К началу
Пугало
Иду и послушно внимаю.
И чьими тропами гуляю - не знаю.
Но вижу, здесь кто-то бывал,
И тайно: травы не измял
И тихой воды не коснулся,
Хотя к её глади нагнулся
И долго стоял без движенья,
Дивясь волшебству отраженья.
А после прошёлся по саду
( Наверно, забрел в самый угол он ),
Не ведая, как из засады
Глядит настороженно пугало:
Его провожало взглядом
Страшилище в шляпе. Безногое -
Как будто хотело рядом
Идти с ним одной дорогою...
1988
К началу
Спящий дом
Замер спящий дом, темнота кругом.
Веет ночь дыханьем новых строк.
Где их отыскать? Может в лепестках
Тех ночных цветов, чей краток срок?..
Что пустырь таит? За холмом сидит
Чья-то тень, движенья хороня:
Дунет ветерком, тронув куст легко,
И поманит шелестом меня.
Ждет шагов трава; и уже сова
Облетает чащу в тишине;
Где-то стонет сук - и далекий звук
Долетит из глубины ко мне.
Там, среди болот, дом стоит - урод,
Рядом молча кружат стаи сов.
В воду погружён чуть не до окон,
И закрыты ставни на засов.
Дверь ушла на дно, но еще одно
Есть окно - под крышей, на чердак;
Сквозь его стекло матово и зло
Мёртвый глаз уставился во мрак.
Странный этот взгляд… Много дней подряд
К дому подхожу, таясь, и жду -
И пронзает дрожь, и сжимаю нож,
Обводя глазами темноту.
Но - недвижим сон измождённых крон,
Замерла усталая вода.
На воде цветок тянет стебелёк
В глубину стоячего пруда.
Чуть освещены, лепестки видны,
От луны прозрачны и бледны.
Здесь цветы юны, по ночам пьяны,
И вьюны к ним нежности полны.
И вода растёт; я бросаю лот
И в сирени вод ловлю сирен.
Прямо на ночлег следует ковчег,
Серебрясь луной намокших стен.
Плыть невмоготу – я опять уйду
Сквозь болота, по сырой траве,
Среди мхов и трав, так и не узнав,
Кто он, кто зовёт меня к себе…
1987-1988
К началу
Отражение солнца
Миг появленья его не схватите:
Вот ожила на асфальте тень,
Ёлочный шар в синеватой вате,
Будто на ветке, парит в высоте.
Миг появленья в бессолнечной заводи
Бури не вызвал: что солнце? – Оно
В этих краях постоянно на западе,
В небе же белое бродит пятно.
Рыбное царство: холодное, странное,
Дальше от света – поближе ко дну.
Друг тебя встретит глазами стеклянными
И, испугавшись, уйдет в глубину.
Жаль рыбака, с тонкой жердью застывшего;
(Что он здесь делает, дремлющий дед?),
И у него, про наживку забывшего,
Видно, не клюнет и тысячу лет.
Но - совершается словно бы чудо:
Мелкая зыбь побежала по пруду,
В зеркале луч изломав многократно,
Берег толкнула, и сразу - обратно.
- Нет, это ветер подул, вероятно.
Он ещё жив, но смертельно обижен:
Хмуро вздохнул. И опять неподвижен.
Воды темнеют, темнеет и золото
Дремлет рыбак подуставший в тени.
Только кузнечик ведёт своё соло, да
Сёла вдали зажигают огни.
Холод прольётся - и спящий проснётся.
... Сон отрясая, за шляпу берётся
И пропадает за тёмною глыбой.
В памяти - где-то на дне - остаётся
Взгляд неподвижно-испуганной рыбы.
1988,1999
К началу
Многоточия
Мой страшный сон... Опять сижу средь ночи я,
Белеет на столе квадрат листа.
Но вместо строчек ставлю многоточия,
И стынет речь на скованных устах.
И дует так (а окна заколочены)...
Качает люстру, сыплет по стеклу.
И всё звенит подсвечник позолоченный
Перед Лицом невидимым в углу.
И стынет речь, - я говорю простужено.
Вниманье напрягает темнота...
И в ней блестит, сверкает, как жемчужина,
Слеза печали на лице Христа.
1988
К началу
Светло
... Как светло! Дорогу б не забыть,
В сырости иду я от истока.
Вот и лодка, и так долго плыть
К дивным берегам реки далекой.
Утренний туман приник к воде,
Осторожно вёсла воду гладят,
И не видно ни души нигде,
И грести хоть сутки силы хватит.
Опрокинуть лодку не боясь,
Свешиваюсь вбок смотреться в воду,
И туман, как будто мне в угоду,
Расступается, - и я гляжу смеясь:
Мир внизу - такой же, только плоский.
Мною перерезан поперёк,
И стекает с вёсел, как желток,
Солнце, преисполненное лоска…
1988
К началу
Сутки
Ночь разрывается в клочья,
Как в сказочных снах.
И, задыхаясь в цветах,
Подступает полночие.
Кровь полыхает в висках,
Как в горячих песках -
И заполняются строчками
Все междустрочия.
* * *
Мга, и круты берега,
И срывается вниз
Нервно исписанный лист,
Кем-то с берега брошенный.
В сером гуляет тоска,
Серый дым - в облаках.
Ветер пургою снега
Надувает, непрошеный.
К началу
Метель
Захлопнув двери, пустынный город встретил снег.
Из суеверий злой белый ворон пустился в свет.
Смеялся в голос, сдавив ненастья раздутый мех.
...У клумбы голубь взлетал и падал под жуткий смех.
И синий голубь от синей вьюги изнемог,
Хотел лететь он, крича в испуге, и не мог;
К земле прижался, но оставляло его тепло,
Порыв метался, и заметало... И замело.
Через окно увидишь ветер, поднявший снег,
Лишь у скамейки сугробом светлым собрался снег.
Замёрзли слёзы – и нечем плакать над горкой льда,
И плачет вьюга, за всех на свете, одна всегда.
1988
К началу
Одной дорогой
Одной дорогой, но по разным сторонам
Они пошли, - я думал, они - вместе.
Случайный шорох, если будешь там,
Тогда пошли им друг о друге вести.
Идя обочиной, оставят два следа,
А вслед уйдут две тени странной прытью.
Случайный дождь, когда придешь туда,
Зови обоих под одно укрытье.
И тихой ночью, кроме тех одних,
Никто не тронет спящую дорогу.
Случайный странник, если встретишь их,
Найди им кров, где приютиться смогут.
Ведь им друг друга не узнать, пока
В глазах у них густая полночь длится.
Случайный свет, порвавший облака,
Ты озари их на мгновенье лица.
И той дороге, видно, не минуть
Туманных рек, что дышат замирая.
Случайный берег, преградивший путь,
Заставь их вместе отойти от края.
И если в реку я - как камень упаду,
То ждать кругов ещё я долго буду.
А он идет на одинокую звезду,
Как и другой, что с ним идет повсюду.
1988, 1999
К началу
Миф
Единственный, имеющий сто Лиц,
И на любом - оттенков миллион...
По улицам испачканных столиц
Течет холодной зеленью неон.
Дворами пробирается не Он.
Свободная стезя от колесниц,
Булыжник, словно панцирь черепах.
Не буженные криками возниц,
Ютились люди в сонных черепах,
Сокрытые в отверстиях глазниц.
И фонарей кровоточащих гроздь
Висела низко - руку протяни,
Когда б забрёл сюда случайный гость,
Он всё равно остался бы в тени,
И вряд ли узнан был бы странный гость...
И, не разгадан, закопчённый Лик
Над вечным дымом смотрит как судья.
Он здесь исчезнет так же, как возник-
В забытие уйдёт из бытия.
Вот осень: кучу листьев подожгли,
Так летописец жжет свои листы,
И у него в глазах горят угли,
Когда стираются последние мосты
На картах им покинутой земли.
Замрут деревья, листья обронив,
Пройдет ещё унылый пешеход,
Раскисшую дорогу побранив,
Пойдет домой, отыскивая вход,
И для него все остальное - миф...
1988
К началу
К тебе…
С холодным термометром на груди,
Обстукивая стены тростью,
Я направляюсь в гости
К тебе...
Ты меня не жди -
Отойди на безопасное расстояние
( Около года на дне океана ), -
И тогда нас опутают
Проводов телеграфных лианы,
И каждый - уткнётся в своё расписание.
Эти изящные книги,
Похоже, мы пишем сами.
Лица станут часами, -
И вдруг в темноте провала
Ты угадаешь движение -
Огня небольшого скольжение.
Контрастный рельеф покрывала
Наклонится чуть в сторону.
Ты скажешь: - Смотри-ка, огонь...
( На улице - похолодание ).
- Нет, это где-то морская дюгонь
Шепчет в ухо мне заклинание:
Слухи, вы чьи слуги?
Кто выпустил вас в скитание?
Ответьте ( слабеет дыхание ),
Не откажите в услуге...
Она набирает
Воздуха для последнего слова
И - исчезает,
Оставляя меня совершенно глухого,
Размахивающего оружием
Возле лица твоего,
Удивлённого, но живого...
... На улице - никого,
Безлунно, а значит - безлюдно,
В дорогу пускаться безумно.
И только собаки-лунатики
В снегу увязают, фанатики,
С пригорка сползают, не лают.
- Так не на что лаять: тьма ведь...
Встречаю дверь в паутине,
Толкаю её лениво,
Во тьме, как в болотной трясине,
Рукой нахожу огниво.
- Но кто ж нес огонь,
И как же
Его не задуло метелью?..
И если он спит,
То что же
Служит ему постелью?
Гаснут огни за столами
В позднем, протяжном часу...
... Скрип снега между стволами
В том бесконечном лесу.
Медленный стон сосен, -
Все на один тон.
Ночью мороз несносен -
Где уж тут будет сон...
... Лунные латы
В сумраке златы,
Сыплется звёзд браслет;
Куда-то назад, куда-то
Движется лес лет,
В чащу бежит след.
1988
К началу
Вековая дверь
Кафе ушедшего столетья.
За ненакрытыми столами
Спасались от дождя,
До двери вековой дойдя.
Вот осторожно ест руками
Потусторонний посетитель, -
Его сегодня били плетью,
Беспомощного в нем найдя.
Сюда доносит сквозняками
Дверные скрипы, словно хрипы,
Посуды звоны, словно стоны
Уже измученного дня;
И каждый здесь дыру латает,
Но кто-то, кто-то обладает
Секретом синего огня...
Из необычных же явлений
В глаза бросается, пожалуй,
Стена бумажных объявлений,
Где каждый новый посетитель
Приклеивал листок,
Как будто в грязный, бурный сток
Вода прозрачная бежала...
" Сниму крышу с дома,
Сколько займёт - неведомо,
Обещаю обойтись без лома,
Ну, разве только с вашего ведома..."
" Тащи, плати - и получи:
На маленькой шкатулки дверце
Свожу невидимые лучи,
Прожигая отверстие в виде сердца..."
" Сдаю кровь по субботам
Для последующих воскресений
Всем пострадавшим от потрясений.
Звонить можно и на работу..."
Ещё - часы на стенке бились,
Но много времени в запасе -
И все сидели, все забылись,
Никто не спрашивал о часе.
... А небо вдруг устало плакать
И разбросало одеяла
Тяжёлых туч; ушла и слякоть,
У входа лужа застывала.
В неё упавший лист размытый
Льдом покрывался, как в музее.
Прошёл Отец, снегами сея,
Насупившийся и забытый.
Напротив же, через дорогу,
Уже ушедший посетитель
Стоял – глядел в оконце льда.
Лёд оказался тёмно-синим
В широких розовых разводах,
Как будто бы в канун мороза
Вконец расстроенный художник
Здесь краски нужные разлил, -
И подо льдом в свободных позах
Застыли небеса и дождик,
А опечаленный художник
Сидел в кафе и мойщиц злил.
1988
К началу
Колокольчики
У вечерней воды - цветы.
- Колокольчики, - шепчешь ты,
Уходящее солнце ловишь за нитки,
Но чьи-то зенитки
Сбивают его с высоты.
И вот... Обратно бежит ярко-красная конница,
За нею - бессонница.
Коль колокольчики всюду -
Сорву для чарующей звонницы.
Вода - как кувшин изумруда,
И сон твой нелеп, как простуда.
- Нежданное чудо,
Неужели погибнешь к утру?!
- Умру...
Умру, да...
1988
К началу
Однокрылый
Сдувает со звёзд тепло,
Осколки бросает в спину
Бредущему на чужбину,
Хромающему на крыло.
Лиловой воды стекло,
Лежащее в снежной пыли, -
Всё время в глубоком тыле
Он движется, всем назло.
Он в снежной пустыне знак
Присутствия нашего, или -
Он просто считает мили,
Кивая на каждый шаг.
И ясно его чело,
Как зеркало перед нами,
Когда неживыми губами
Мы шлём двойнику тепло.
Мы шлём - и оно ушло,
И крылья совсем остыли.
Они тяжелы от пыли,
Как в быстрой воде весло.
1988-1989
К началу
Ледяная кисть
Я, признаться, и сам баталист,
И своим инфракрасным чутьём
И без света тебя разыщу,
На окне полотно размещу
( Иль возьму полотно окна )
И минутной стрелы острием,
Что сразила прошедший миг,
Начертаю кромешный миф…
И смешается бой часов
С прирожденной твоей красотой,
Но кто выиграет этот бой?
Поцарапанное окно, -
Этот лес ледяных слов, -
Очарует ли твой взгляд?
Или он полетит над
Этим лесом, туда, ввысь,
Где бессильна моя кисть?
Свежим солнцем залитый холст
Скроет след ледяного письма.
Не дождавшись ответа, твой гость
Пропадёт где-то там, за окном,
А на улице, всё же, зима…
1989-1999
К началу
Фигуристка
Застыла ласточкой на полке фигуристка
Под низким куполом безногого фужера.
Прозрачный колокол, наполненный водою,
Ей служит миром. Радость же одна:
Когда я вечером тихонько шкаф открою
И вдруг случайно домик опрокину,
То в этот миг бумажные снежинки
Гурьбою оторвутся ото дна
И в небесах повиснут, как пушинки.
Засмотрится, закружится сестрица.
И будет снег, как будто настоящий,
И поплывёт настольная луна.
И девочке, на лезвиях летящей,
Опять покажется, что я - под тем же небом
И, положив коньки на лед блестящий,
Смотрю, как весело катается она.
И что как будто ключик не потерян
От двери той, - и я киваю немо,
Забыв про то, что я несоразмерен,
И перед ней - прозрачная стена.
Но ветер стих...и снега увяданье
Напомнит ей, что бал на льду окончен, -
Теперь стоять и молча ждать свиданья
В шкафу на полке, словно у окна.
Вдаль по городу мчит -
Сердце гордо стучит;
Как огромный каток -
Зимний ночной городок.
К небу устремлена,
Словно обречена
Вниз никогда не смотреть
И в белом вихре лететь.
1989-2000
К началу
Кружева
Залившие бумагу кружева...
Ты снова беспорядок учинила -
И он нечаянно толкнул рукой чернила.
Они легли - и не заметно шва.
Границы слов волной внезапной смыло,
Обнялись сумасшедшие слова...
Десница веткою застыла, не жива,
И статуэтка держит свет уныло...
И снится, будто звуки обещались
Ловить друг друга, где бы ни встречались -
Тесниться в те же самые слова.
Слова же добровольно сочетались,
И только вместе с этих пор читались -
Сплетенные однажды кружева.
1989
К началу
Бегство
Словно слуги Святого Духа,
Словеса над землёю витали,
Но в мишени души не попали:
Не ранимо людское ухо.
Он недвижными молвил устами:
Станьте ж каплями ливней несметных.
И дожди потекли на смертных,
Только те укрывались зонтами.
И тогда в небесах решили:
Пусть вода обратится снегом.
Только люди спасались бегом,
В каждом поле лыжню проложили
И в другие края поспешили.
1989
К началу
Дому
Мой зевающий дом-кашалот,
В дымке улиц плывет тяжело,
С незажившими окнами-ранами,
Понемногу теряя тепло.
Плохо спится в желудке твоем;
Полно щёлкать дверным языком
И дышать водосточными кранами
У кровати, над самым виском.
Кто-то мучился здесь и до нас…
Вот и ласты надел водолаз
И в проёмы подвалов за жемчугом
Устремился, подальше от глаз.
От него ли шарахнется мрак,
Или призраки бегают так,
Но на клавишной муторной лестнице
Оживает назойливый шаг.
И ступени от чьих-нибудь ног
Зазвучат, и случайный игрок,
Чиркнув спичкой по темени тягостной,
С облегченьем нажмет на звонок...
1989
К началу
Трещина
Я разобью хрустальную вазу,
Если она - пустая.
Я подожду: потихоньку, не сразу
В комнате звон растает.
Я подожгу молчаливые шторы,
Если за ними - звёзды,
И позову перелётных, которые
Свили на небе гнёзда.
Ночью осколком стекла незамеченным
Буду, наверное, ранен, -
И просочится ко мне через трещины
Холод прохожим ранним.
Вместе мы день просидим в кручине,
Лицами странно похожи,
И умертвлю я пришельца в камине, -
Зарево вспыхнет в прихожей.
Выползут из огня саламандры,
Грусть и Тоска; и пламя,
Тихо шепча непонятные мантры,
Тронет меня углами.
Я подложу в эту печку уютную
Письма и старую мебель,
Чтобы припомнить, теперь уже смутную,
Быль об утраченном небе.
Боже, куда мне столько посуды!
Рука за хрусталь берётся
Красных углей кровеносная груда
Тихо себе смеётся
1989
К началу
Гроза
В чёрных лужах тьма незаметно отражалась,
Звёзды облетали с куполов храма.
Лица любопытные к стеклам прижимались,
Жаждали грозы заросли вольфрама.
Люди ждут - и шёпотом разговоры заводят,
Ждут - не ложатся - вестей небывалых.
На соседней улице стекольный заводик
Занял оборону в подземных подвалах.
Буря началась и - как-то внезапно -
Зазвенели сумерки, хлопнула рама,
Громовые пушки ударили залпом -
Побежали зайчики по нитям вольфрама:
Рушились с веток невидимые птицы,
И крошили двери в темноте клювы;
Лес уже таинственно начинал светиться,
У печи с трубками застыли стеклодувы.
О, они мечтали! только не было мыла, -
Заключили мысли в тяжелые сферы,
И под небеса дирижаблями взмыло
Царство хрусталей неосознанной веры.
Словно в страшном сне, жильцы пытались укрыться,
И на белых лицах отражалось пламя,
Прямо от луны спускалась колесница,
И заржала темь над церковными вратами.
А у самых врат столпились подводы,
Но это не волхвы, хотя близко рожденье.
И злачёный крест им служил громоотводом,
Снова обретая свое назначенье...
1989
К началу
Расставание
(письмо-акростих)
Неузнанный, я с Вами... Вы не спите?
А я к Вам - только что из сновидений.
Хватило бы любви прикосновений...
А, впрочем, Вы их нынче избежите,
Лишь пролетев по ниве дуновений.
Неслышно мой фонарик потушите -
Алеющий гранатовою кровью.
Теплу уюта в крохотном зимовье,
Авось, не даст исчезнуть Утешитель...
Шагов моих следы в снегу, ей-богу,
Едва ль отыщете Вы завтра у порога.
1989
К началу
Заснеженный торт
Как свеча у праздничного торта,
Милое окно вдали мерцает;
Но тебе и вечер прорицает,
Что его вот-вот задует кто-то.
Этот год – как будто в жизни первый –
Кончился, и проводы повсюду.
Был полет красив, но всё же – прерван,
И сейчас напиться бы не худо.
Падал снег – на скатерть, на посуду,
Вот и торт – под слоем белой пудры.
И тебе достанутся наутро
Леденцов заснеженные груды.
1989-1999
А.Марченков.
Занимательная алхимия.
К началу
(c) Алексей Марченков
|