С.Гребенникова
К разделу "Литература"
|
Я хочу жить в каменном веке. Хочется иметь сильные зубы чтобы рвать мясо. Вчера мне стало жаль - мой охотничий нож безнадежно потерян. Всюду - манекены. И нет силы чтобы сжать челюсть. На одной скамейке со мной воробьи. Мелкие каннибалы. Те же жадные воробьята спешат ежедневно куда-то перебирая палками. Их же они ставят друг другу под дых пускают под откос поезда отбирают крошку хлеба. Щебечут оживленно. Счастье - когда вырыта яма и в ней уже мечется кто-то. Сверху и не идентифицировать... Главное я могу ощупать себя и убедиться - на месте.
Никуда не денешься от утреннего солнца. За спиной. В глазах. Эти люди. Все сошли с ума. На меня смотрит толпа сумасшедших глаз.
Маршрутки за ночь вымерли. Едет мимо. Едет мимо. Мимо... Вообще нет. Паника от людских теней… Тени двигаются на меня. Остановка залита солнцем. Солнечные очки наверное лежат под качелями. Настоящие качели. Которые я попробовала ночью. Легко быть цезарем современности, трудно быть живым и дышать.
Я вышла из дома и не знаю дороги. Мне не знаком этот поворот направо.
Ночью говорят снова горела помойка. У каждого своя идиллия. Ты собираешь пакетики чая, я - марки. Мусор - тоже может быть экспонатом… А в сущности что и говорить разницы никакой и нету.
Кто-то кем-то когда-то был. Итог же всегда однообразен - остается только то ощущение. Ощущение бардака и помойки...
Я вспомнила и забрала у сапожника пряжки от туфель которые миронов отнял у собак. Сапожники кричали люди на людей играющих в японию. Везде дикие люди. А сапожники - без сапог.
...Я не помню эти гаражи.
Человек на остановке. Видимо хочет - на работу. Что-то планирует… а как же иначе. Дурная привычка. Планам - это заложено испокон веков - никогда не суждено сбываться. Паникует - нет транспорта. Человек начинает спрашивать спокойно интересоваться у других: а что что-то произошло? (прим.авт. - А глаза безумные!). Все люди становятся безумными после пьяной ночи. Я думала а не приснилось ли мне что я нашла свою помаду у семена под кроватью…что ночью стучали барабаны…а маман сказала ты че пришла.
У безумных людей - у них всегда пищат телефоны а они не берут трубку. Чтобы потолок автобуса вибрировал. А еще они любят делать вид что ничего не случилось... У меня спустилась лямка майки. Всегда страшно от того что было вчера. У всех одна и та же жуткая физиономия.
Ну вот кажется и я не умею общаться с телефоном. Так много неуловимых кнопочек. Почему всем меня надо…
У меня зазвонил телефон. Кто говорит ах в москву ну поехали в москву а кто это...
…Манекены при рождении всегда выходят вперед ногами. Вот он идет - тем не менее они ходят! - Только ноги тупо волочатся по земле. А руки вывернуты в обратную сторону. На глазах - по всем правилам - очки.
- Я не могу разговаривать с тобой когда ты в очках сними!
- Никто не будет ви-деть гла-зааа! Боль-наа...
...Неужели и он понимает что и он обладатель безумного взгляда.
Мне тоже хотелось рождать вдохи и выдохи сидящих рядом. Родить младенца и быть уверенной что он нормальный и не будет ночами ходить по бабам будет любить свою ма. Я ревновала бы его к каждой подружке в джинсах или с бантами... Но у него изначально была надкушена голова. Яблочки моя детка уже перезрели. Синячки (и мякоть влажная!) горят... Проекция не удалась. Рожала в воду закаляла утопила ну и ладно.
...При определенном свете напоминаю себе Гумилева. Пью морковный чай, рисую транспаранты и метки на руках - unh. Мне говорили меньше работай ночами. У меня всегда есть предчувствие что ты скажешь мне опять какую-нибудь глупость. Еще август. А люди уже странные.
Я бы хотела быть осенью. Дарить тебе только бесценное золото. Чтобы ты смог откупиться от смерти. Тлен разъедает уже твои волосы. Хотя в детстве ты был светлый-светлый.
Проявление жизни в неживом страшно. Моя кукла Джек всегда гуляет по ночам гремит бубенцами и пускает на меня нежные и ненавистные взгляды.
…Все заглядываются на меня заглядывают мне в глаза. Не думайте со мной-то уж точно все нормально.
Везде везде этот запах. В газели он скапливается у потолка. В офисе стелется по полу. Его экстракт застрял в кондиционере который вырабатывает воздух аналогичный натуральному. Воздух приобретает голубоватые очертания западает рябит а когда отворачиваюсь - гремит кандалами.
Телефон звонит. И умирает. Сбой связи предрешает мое будущее. Там куда я еду полдень бросается тенями которые могут застрять в тебе. А когда застревают - загораживают тебе руками внутренний глаз. Навевают безотчетную тревогу. Кормятся твоей нервной судорогой и взмахами рукой когда засыпая вдруг ты проваливаешься в яму.
...Все вокруг слишком много болтают. Делают мало. Лениво. Но скрупулезно уверяют в обратном.
Ем яблоко со вкусом земляники. Сегодня с утра люди бросаются яблоками в начальство. А черви белые ползут по рукам. Вот идет она. Под ее каблуками сотрясается пол. Она чуть не падает от импульса рожденного своими туфлями. На линолеуме тьма крапинок. Солнце пожирает и их. Кондиционер приближает зиму. Осень уже сидит у меня на ботинках.
Я начинаю писать имена в рождественский список. Прививая новорожденных от наглости. Я расстреляла все памятные листки. Рыдая. На атомы проклиная утро. Которое уносит мою жизнь в незнание того что случится на завтрак. Я колокол будящий короля в его колыбели мертвеца в земле монаха в келье... без языка кричу без горла петь умею. Радуюсь и радую. Я самый счастливый человек читаю на клейме лилией. А сердце не чует. Без страха вырежу все племя.
Ангел на воздушном шаре. Я. В безумстве потока общественных идентичных мыслей. Прыгает в музыке. Неуклюжий консерватор. Учит новые словечки - принимает комплименты - блядь! Улыбаться бы ртом всей этой пьяни! Ведь его включили на мгновение. Чтоб просиял своими белыми волосами в темных рядах нас...
Как научиться обмирать... Как в детстве хочу чей-то сентиментальности. Среди обитателей загробного мира встретить своих. Строящих энергетические комплексы для нас. Мы же знаем только жидкую водку и твердый спирт. И вернувшись не сможем сказать больше трех слов.
На новый год - осиновый кол и гроб могилу и ободрану кобылу. Трясти по кочкам мешочек косточек. В красный рай... Я ожидаю избранных в подъездах за углом за забором. Дрессирую кошек обмирать. Учусь искусству востока.
...И меня ловили на жалость. Жаль... Когда я одиноко плутала по остановке. Ах как я была бы рада перейти на ту сторону. Перехода не нашла. Нашла да жердочка тонка речка глыбока... Все ее бока истыканы громовыми стрелами из лука охранника и казначея. Обливающего меня молоком амалфеи. Но дождя не будет будет морось осенняя без урагана и неботрясения без моих восторженных содроганий.
Мне снились голые женщины нервные и девочка-подросток в очках. Я любила ее и плакала когда она умирала. Воскресла она без мозжечка и с истертыми сердечными клапанами. Мне хочется рвать все в клочья. Ты смотрел на солнце а я не собрала ни одной слезы с твоих глаз. За это я буду целовать твои оголенные нервы. За то что ты хотел видеть только ожидаемое.
У меня внутри маленькие мышки. Грызут все что попадает на зуб. Вот и тебя сгрызут едва заглянешь мне под веко. И ты это знаешь, - это прошлое ищет выхода наружу - поэтому-то ты и убегаешь. Спасаясь в тени березовой аллеи.
Каждый раз за стеклом мелькает чья-то тень - дразню пугало страха - она пересмешничает. Лепит куличики. Раз-два. Ест. Я же хожу по железным ступенькам. Туда-сюда. Выгребая мусор накопленный годами. И новый собираю. Опасаясь за свою жизнь она выращивает волка серого с затуманенным сознанием. Ждет когда я вывалюсь за неимением крыльев с балкона чтобы поставить точку красным.
Листья осиновые следят. Такты копытами отбивают. Желтым по черному. Тень моя ходит кидает на меня взгляды. Без ног по божьему уделу горемыка скитается. Тянет серые рукава без рук только отвернись. В спину давит взглядом. И небо дырявит стада овец выпускает. Белые ярки блея пожирают облака вытаптывая пути. Инсталляции зажигаются. По мхам по камням по морям по всем городам... Не собрать их следы в одно лукошко. Наелась грибов скошенных тенью. Глаза горели чертополохом пламени костра. Отравилась ушла в астрал.
Кто эй зачем включаешь свет? Подожди я ищ только просыпаюсь!
Я как всегда не доехала. Мне приходили сигналы. В лесу меня ждали. Я ушла.
Ни одной лещины ни-од-ной... Дети склевали орешки еще ватными. Кусты поломали. Я не заглядываю под шляпу. Ни в коем случае! Не заглядываю… Козы выпили весь кофе из забытого стакана. Опрокинули стол. Они по характеру такие - они везде лазают. Без труда и под шляпой могут оказаться… а там недалеко и…
…Мне рассказывали что иногда он прилетает. И не возможно оторвать глаз. Когда он летит горизонтально. Из кювета так неожиданно наблюдать за небом. И без глаз можно остаться но так ужасно не иметь глаз чтобы смотреть. И переворачивает если кажется что он заползает уже заползает под шляпу.
…А потом оказывается что чья-то жена каждую ночь выходит на перекресток и втыкает на распутье дорог ножи. У нее такие мааленькие глазки которые она никогда не закрывает. И спит прям так выбирая для сна самое неудобное положение. На корточках сидя и обняв голову руками.
Нервное истощение прибивает меня ботинками к земле. Врач знает что это от того что кто-то занят слишком занят чтобы обращать внимание на себя внутри. Ведь до этого рукой не дотянешься… Не сорвешь не выкинешь. А кто знает стоит ли это вообще трогать. А то как грянет... А пока каждый использует в своих целях. Потому что понимает что несерьезно ничего не делать. Когда зверь сам бежит к тебе в руки.
К началу
(с) Светлана Гребенникова
|